Давным-давно жили в иностранном государстве отец с сыном. Были они самыми настоящими бедняками (по иноземным меркам, конечно же) и трудились с утра до ночи, не покладая рук и ног.
Однажды утром юноша прибежал к отцу и заутробным голосом сказал:
— Крепись, мон шер папА (по-нашенски – батя, прим. переводчика ): у нас единственную лошадь сперли…
Но батя лишь зевнул в ответ:
— Да по фиг! Время покажет, что и как там дальше сложится.
А через пару дней, ты погляди же: лошадь ихняя сама домой прискакала, да еще хахаля где-то подцепила – здоровенного такого коня!
— Вах! – обрадовался сын.
— Да по фиг! Время покажет, что и как там дальше сложится. – сладко зевнул отец.
Батя быстро коня переклеймил, номера на подковах перебил и – лицо кирпичом, знать, мол, ничего не знаю, всегда оно тут в стойле стояло и былО!
Однажды сынок, отведав пару ведер вина «Samogon» (по-нашенски — «Шабли Реюньон», прим. переводчика), вскочил на того самого коня и собрался поехать в соседнюю деревню к мадмуазелям-крестьянкам. Но, то ли конь был сам непьющим и на дух перегар от «Шабли» не переносил, то ли хвост ему не в ту сторону крутили, а может, не любил, почему-то, коняра, чтоб промеж ушей ему оглоблей били и орали «Врубай шестую, олень!», но только встал конь на дыбы и сбросил с себя нетрезвого водителя. А потом еще и копытами задними со всей дури этому гарсону (по-нашенски – детине, прим. переводчика) вломил…. Наверное – за «оленя». Или за «шестую врубай» — кони ведь только до двух считать умеют.
Короче, получил тогда этот любитель мамзелей кучу переломов, ушибов и сотрясений. А батя у него потом ключи от коня отобрал и опять, позевывая, сказал:
— Да по фиг! Время покажет, что и как там дальше сложится.
Тут уж юношу зло разобрало: он тут весь такой в гипсе валяется, пошевелиться не может, а этот «мон шер папА» только одно и то же бубнит, и никакого сочувствия к потерпевшему отпрыску! Других слов, что ли, не знает? Ой… А вдруг, и впрямь, не знает? Ведь за всю свою жизнь с отцом он других слов от него и не слышал!
С тревогой в голосе сын попытался вывести отца на откровенный разговор:
— Батискаф! Штангенциркуль! Э-ээ… Гиперболоид!
— Да по фиг!… – сказал батя сквозь дрему и тут же захрапел.
Но скоро началась столетняя война, и по всему государству, по всем его деревням и закоулкам начали разъезжать опричники, забирая всех мужиков в армию.
Вломились они, конечно же, и в дом бедного крестьянина. Посмотрели опричники на загипсованного, как мумия, юношу, потыкали в него копьями и убедились, что тот не косит от армии, а, действительно, не может двигаться. Плюнули тогда презрительно все эти военные на пол и вышли вон.
Минут через пять из-под кровати больного вылез батя, оттер лысину от плевков и улыбнулся:
— Да по фиг!.. Время покаж…
Но договорить папА не успел, потому что в дом снова вбежал опричник:
— Ой, я дико извиняюсь, но я у вас тут саблю, арбалет и седло случайно не оставлял?
И тут он заметил крестьянина, который тут же попытался изобразить из себя прикроватный табурет, схватил его за бороду и поволок на улицу:
— Ах, ты, дезертир! Родину не любишь?
— Да по фиг! Время по…
— От армии решил спрятаться?
— Да по фиг… время… что и как там…
… Когда смолкли стук копыт и «дапофиги», сынок прислушался к тишине и восхитился:
— Вах!
Потом он достал лист бумаги и стал писать здоровой ногой:
«Ма шер петит Элен (по-нашенски: Здорова, подруга! – прим.переводчика)! Спешу сообщить тебе, что моя хата на ближайшие лет сто свободна! Да и по фиг! Время покажет, что и как там дальше сложится.»
ЛУЧШИЙ ЮМОР, ШУТКИ, ПРИКОЛЫ, САМЫЕ СМЕШНЫЕ АНЕКДОТЫ И КАРТИНКИ. СМОТРЕТЬ ДРУГИЕ:
